Смена руководства педвузами — огромный прыжок в СССР.
А между тем у педагогических ВУЗов сменилась мама. И папа. То бишь поменялось руководящее министерство. Историческая справка для тех, кто не следил за ситуацией — до 2018 года у нас вообще было одно министерство, которое отвечало за образование вообще, но затем его разделили на Минпросвет, который за школы, а также на Минобрнауки, который за науку и образование, которое выше школьного. Педагогические ВУЗы отошли последнему, естественно, и с 2018 года их работой управляло Минобрнауки. Однако этот вариант не всех устроил, и в результате достаточно затяжных переговоров Минпросвет отжал себе в управление ВУЗами в этой профессиональной нише.
Казалось бы — ну отжал и отжал, что тут такого? Однако все на самом деле интересненько.
Во-первых, само по себе решение отдать обучение педагогов под руководство министерства, которое отвечает за обучение детей — это эдакая дань нашему общему советскому прошлому. Ибо отраслевые ВУЗы раньше подчинялись профильному министерству, в том числе педвузы. А учитывая, что изрядное количество чиновников на местах с тех пор не сменилось, для них это откат в сравнительно недалекой прошлое, можно петь: «Замыкая круг!» и хлопать в ладоши. В принятии этого решения проявляется (на усмотрение читателя, в зависимости от его взглядов) либо цикличность истории, либо откат системы управления высшим образованием на N десятков лет назад.
Во-вторых, если подумать, то у этого решения есть как плюсы, так и минусы, и парадоксально то, что доминирующая чаша весов зависит от того, чего ждать от нашего образования.
С одной стороны, что может быть логичней, чем министерство просвещения, которое само контролирует, задает стандарты и отвечает за подготовку сотрудников, которые далее работают с детьми в школах и обеспечивают целевые показатели самому Минпросвету? Опять же, не на кого пенять, если вдруг кадры оказались недостаточно подготовленными, или недостаточно мотивированными, чтобы идти работать по специальности. И это позитивная часть последствий этого решения, хотя, надо отметить, что, если говорить об отрасли в целом, то эти последствия достаточно консервативны.
Потому что, с другой стороны, ведомственное управление ВУЗами замедляет развитие высшего образования, а также делает крайне затруднительным внедрение современных стандартов и методов обучения, не говоря уже о контроле. Какой контроль государства может быть за подготовкой преподавателей, если одна рука министерства готовит кадры, а вторая — проверяет эффективность их работы? Много у нас было министров образования или просвещения, которые открыто признавались, что, мол, «результаты моей деятельности — так себе, не сказать грубее»? Не припоминаю таковых.
Идейно отраслевая система управления ВУЗами — это способ создать или сохранить какую-никакую эффективность подготовки кадров для того уровня развития отрасли, который есть сейчас. Это подтверждают тексты, с которыми, собственно, от этой системы отказывались. Речь тогда шла о том, что нет никакой возможности внедрить какой-либо новый стандарт высшего образования (или, скажем, что-либо унифицировать), поскольку, проходя через ведомства, которые управляют отраслью и ВУЗом, этот стандарт претерпевает такие изменения, что исходного «Буратино уже и не узнать!».
Опять же, скорее всего усугубится отрыв высшего и средне-специального образования от школьного. В рамках одного министерства было достаточно легко обеспечить преемственность, в рамках двух связанных наличием педагогических ВУЗов — не просто, но возможно, в рамках двух независимых — нет необходимости.
Соответственно, можно говорить о том, что текущее решение в перспективе также приведет к стагнации в и без того, прямо скажем, не бурно развивающемся школьном образовании и, как следствие, в образовании вообще.
