Эссе по итогам обучения в Сколково на курсе «Образование будущего»
Со смешанными чувствами я закончил теоретическую часть курса про образование будущего. С одной стороны, действительно прозвучало кое-что принципиально новое, а уже известное было собрано вокруг концепции автора курса. С другой – в основу концепции аксиоматично заложено несколько положений, которые, на мой взгляд, аксиомами-то как раз не являются.
Начнем с того, что автор регулярно говорит о рынке образования. И – да, очень многие выводы, например, относительно направления развития образования в ответ на запросы, скажем, производства или науки, смотрятся логично, если принять факт существования именно рынка образования. Однако ситуацию, в которой существенно более половины «рынка» контролирует один регулятор, а именно – государство[1], с моей точки зрения рыночной назвать нельзя. Следовательно, речь идет о сфере, где по законам рынка живет сравнительно небольшая часть отрасли, для остальных же указующим является не перст свободного рынка, а прямой приказ Минпросвета или Минобрнауки. Иначе говоря, потребности производств, различных сфер науки могут быть сколь угодно направленными в будущее, но если регулятор требует, скажем, не цифровизации образования, а усиления патриотизма и каждодневного поднятия флага в школах, то развиваться образование будет именно в этом направлении. Надо учитывать, что и у школ, и у ССУЗов, и у ВУЗов довольно строгая финансовая отчетность, и, соответственно, регулятор может с достаточно высокой степенью подробности отслеживать не только направление развития конкретного учебного заведения, но и способы, которыми это развитие обеспечивается. И помнить, что государство (и я сейчас не только о нашем государстве, это универсальное свойство) достаточно оперативно распространяет сферу своего контроля на отрасли, в которые вкладываются деньги, и в этом смысле нас не должен удивлять тот факт, что интерес на образование взрослых в концепции непрерывного образования контроль государства распространяется в незначительной степени – это вопрос времени.
Понятно, что в разных государствах регуляция процесса имеет разные черты. В некоторых странах, скажем, государство задает рамочные параметры, предоставляя учебным заведениям определенную свободу в выборе целей второго порядка и средств реализации, но, во-первых, в наших реалиях ситуация точно не такова не только в короткой перспективе, но и на неопределенный промежуток времени, и, во-вторых, руководство очень многих стран с гораздо более развитыми демократическими институтами тоже не спешит расширять рамки возможного самоуправления учебных заведений, справедливо полагая, что это достаточно рискованно со многих точек зрения.
Отсюда есть три предположения. Либо автор все же рассказывает про будущее не российской системы образования, и тогда все это безумно интересно, но хотелось бы и про окружающую действительность от автора курса что-нибудь услышать. Либо, когда автор курса говорит о будущем, он имеет в виду весьма отдаленное будущее, «и жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе». Ну и третий вариант: автор ведет речь о той части образовательной отрасли, которая в меньшей степени подвержена регулированию государством, а именно – о частном образовании. Но тогда необходимо признать, что в реальности речь идет об очень малой части образовательного сектора. Скажем, на 2019 год в частных школах по России обучалось 0,77% учеников от обшей массы школьников. Ну, так, для сравнения, в развитых странах средняя цифра на 2019 же год считалась порядка 10%, а в Великобритании, скажем, вообще 75%[1]. По ВУЗам ситуация выглядит в моменте перспективнее (на 2020 год, скажем, в частных вузах в России обучалось 7,9% студентов), но в динамике мрачнее и печальнее, поскольку динамика-то как раз негативная[2]: 2018 год – 9,7%, 2019 год – 8,7%, 2020 год – 7,9%… Есть ли смысл анализировать тенденции, характерные для 1% отрасли? Как они меняют и меняют ли отрасль в целом? Как минимум, это требует обоснования, как мне кажется.
Не меньшие вопросы у меня лично возникают к анализу тенденций и модели компетенций. Разумеется, у меня нет мощностей, которыми располагают авторы приведенных исследований. Но, с другой стороны, я регулярно посещаю различные конференции и отслеживаю запросы рынка труда. И вот что интересно – автор курса в качестве примеров в большинстве случаев приводит отрасли быстро развивающиеся, а порой – и вовсе не сформированные с точки зрения базовых навыков. Что я имею в виду? Приведу пример. Часто в курсе приводятся кейсы из сферы IT. Очевидно, что это развивающаяся отрасль, к которой от общества, от науки и производства много запросов. На конференции EDCRUNCH пару лет назад руководитель одного из французских учебных заведений в сфере IT отметил, что они отчетливо понимают ситуацию в отрасли. В ней сейчас ценней актуальные умения чем базовые знания, и связано это с тем, что как раз сейчас эти самые базовые знания и навыки создаются. IT все же молодая отрасль, получившая мощнейшее развитие менее 40 лет назад. И, наверное, перевернутая модель компетенций вполне применима к ней. Но какого хирурга выберет автор курса для того, чтобы ему провели сложную хирургическую операцию – с развитым эмоциональным интеллектом и коммуникативными способностями, или все же того, который потратил время на «прокачку» «хард скилов» — фундаментальных знаний по анатомии, физиологии и медицине, навыков работы с хирургическим инструментом? Как отнесется автор курса к творчеству такого специалиста, будет ли для него иметь значение наличие/отсутствие «самости»? Анализируя всю палитру профессий, надо признать, что перевернутая модель компетенций применима не во всех отраслях, что подтверждают, кстати, спикеры, представляющие крупные компании. Они уже пару лет как говорят о том, что в условиях изобилия сотрудников с развитыми «гибкими навыками», есть серьезный дефицит во многих отраслях в сотрудниках, чьи «гибкие» навыки могут быть в каком угодно состоянии, а вот глубокие профессиональные знания в отрасли должны быть обязательно.
Отрасль IT, кстати, по моим наблюдениям тоже постепенно превращается из стихийно развивающегося потока в весьма полноводную реку с гранитной набережной, и даже на отечественных ресурсах типа habr.com можно увидеть такие комментарии к статьям про гибкие навыки и управление командами (орфография и пунктуация сохранены):
— … Для большинства разработчиков «привнесение в конечный результат», по важности где-то выше чем цвет коврика на входе в офис, но ниже чем тип печенек и сорта кофе на кухне…
— … Я тимлид, и как по мне – лучше крутые спецы, но сложные люди, чем сверхприятные дилетанты. Сделать из разных ёжиков один хороший коллектив – это моя задача. Их задача – мастерски выполнять работу. Сыт по горло «soft»-программистами…
Ну и понятно, что идеальная ситуация выглядит так: крутой профессионал и приятный человек в «прокачанными» гибкими навыками, но жизнь человеческая коротка, и развить все, да еще и поддерживать в актуальном состоянии – это задача пока трудновыполнимая, если выполнимая в принципе.
Ну и в качестве завершающего предварительную часть соображения я бы отметил вот что. Когда мы с коллегами обсуждали курс, то сошлись во мнении, что картина учебного заведения будущего выглядит утопично. И основой этой утопичности является характеристика учителя/преподавателя. Давайте на секунду вспомним, что кроме МСК и СПБ есть и другие регионы, и мы можем прямо сейчас по ним проанализировать, кто именно там придет в образование в ближайшие годы, на которые, собственно, автор курса прогнозирует большие перемены. Как? Да посмотреть, кто сейчас поступил на факультеты педагогического направления. Что заметно сразу? «Олимпиадники» в педвузы идут только в крупных городах, заметные цифры только по Москве и Петербургу. На Алтае, скажем, на педагогическое направление можно поступить, получив за 3 ЕГЭ совокупно 111 баллов. По 37 баллов на каждом экзамене. Иначе говоря, на педагога идет учиться контингент, которые с трудом перешел границу, между «2» и «3» по всем предметам. Комсомольск-на-Амуре – 123-124 балла в зависимости от ВУЗа, Ульяновск – 132, Армавир – 128, Благовещенск – 124. Можно продолжить перечисление, в том числе – не забираясь в столь отдаленные регионы. К сожалению, у меня нет времени на то, чтобы провести полноценное исследование и выделить на карте те регионы, где в образование идут школьники, которые освоили по сдаваемым предметам материал менее чем на 50%, менее чем на 60 процентов, менее чем на ¾ и т.д., но, как мне кажется, это было бы полезной исследование именно для оценки потенциальных сроков реализации тех или иных изменений в образовательной среде.
Очевидно, что педагогическое направление в целом по стране не является престижным, и это является следствием политики государства в отношении в том числе политики оплаты труба учителей/преподавателей. Это подтверждает тот факт, что заметные отклонения от этой картины в тех городах/регионах, в которых руководство региона планомерно проводит политику дополнительных выплат, надбавок и пр[4]. В остальных регионах система воспроизводит себя: человек с 111 баллами за 3 экзамена поступает на педагогическое направление, чему-то учится 4-5 лет, затем идет в школу или другое учебное заведение и транслирует ровно тот же уровень знаний и (что существенно печальнее!) отношение к образованию, какое было у него в школе. Иначе говоря, система воспроизводит себя, и делает это устойчиво. Где именно автор курса видит ресурс, который коренным образом изменит систему образования, который сможет быть актуальным, быть соответствующим новым требованиям, мне, равно как и моим коллегам совершенно не понятно, и из изученного на курсе материала никак не следует.
Эти и другие соображения приводят к тому, что я не могу четко ответить на вопросы, которые заданы в эссе. Я шел на курс за этими ответами, но получил скорее еще большее количество вопросов. Это и хорошо (есть о чем думать), и плохо, потому что за эссе я, вероятно, отхвачу не высокую оценку J.
Итак, потребность в каких компетенциях будет актуальна в будущем? Какие новые образовательные технологии и подходы способны их сформировать?
Я не знаю ответа на этот вопрос. И курс, к сожалению, в силу того, о чем я писал выше, мне в этом не помог. Что я точно понимаю, так это то, что в будущем, возможно не очень отдаленном, нам предстоит проанализировать сферы человеческой деятельности, и осознать, в каких сферах какая модель компетенций является актуальной. Выделить перечень сфер и, возможно, специальностей, где реально определяющими успех факторами являются именно «хард скилы», а все остальное является приятным дополнением, но не более того. Аналогично, выделить сферы и специальности, где определяющими являются именно экзистенциальные навыки, или гибкие навыки. Мне кажется, что на этом пути нас ожидает масса открытий, связанных с тем, что на поверку выяснится крайне незначительное количество отраслей, где реальный производственный цикл сотрудника качественно поменялся за последние 10 лет и поменяется в предстоящие 10 лет.
Следующим движением нужно, как мне кажется, оценить реальные темпы автоматизации в России, имея в виду не только робота, который делает мороженное в торгово-развлекательном центре, но и перспективы автоматизации коровника в произвольно выбранной точке на карте страны. Это позволит грамотно спланировать выведение на рынок труда востребованных специальностей, а не валовый процесс специализации ВУЗов на «популярные» профессии, что мы неоднократно видели на примере, скажем, экономического направления пару десятков лет назад. Затем уже можно будет сосредоточиться на создании модели компетенций, которая востребована прямо сейчас, а также в российской реальности будет востребована в ближайшие 10-15 лет хотя бы. Затем эта модель компетенций должна быть внедрена в педагогических ВУЗах и ССУЗах, для того, чтобы создать критическую массу сотрудников, которые в состоянии реализовать новую модель компетенций. Скажем, в рамках реформы системы образования в Финляндии на это потребовалось по меньшей мере 30 лет[5], и эта цифра скорее всего увеличится при масштабировании в российских реалиях. И уже затем можно приступать к изменению системы образования, внедрению кардинально новой системы компетенций, ценностей и т.д., поскольку а) есть понимание, для каких специалистов что является приоритетным, и б) есть ресурсы для таких изменений.
Из того, о чем говорилось на курсе, я могу безоговорочно согласиться только с тенденцией цифровизации, и, как следствие, с тем, что любые новые образовательные технологии, связанные с этой тенденцией, точно помогут нынешнему школьнику и студенту, если он намерен становиться специалистом в выбранной им сфере. В этом смысле внедрение комбинированного обучения (он-лайн + очное), создание электронных библиотек с дополнительными материалами и другие шаги в этом направлении – это то, что будет работать вне зависимости от того, какая именно модель компетенций наиболее адекватна для конкретной специальности.
Каким образом этим подходы можно внедрить на уровне вашего учебного заведения? На каких действиях по внедрению надо сосредоточиться в первую очередь?
Собственно, мы как раз начали в прошлом году работать над платформой, которая сопровождала бы очное обучение в 5-11 классах. На уровне средней и старшей школ у нее разные задачи, но, как минимум, она должна в ближайшей перспективе обеспечивать сопровождение учеников, которые проболели ту или иную тему, освободить преподавателя от рутинных процессов подготовки и проверки тестовых заданий, обеспечить сквозную аналитику академических результатов за много лет.
В перспективе планируется разработать на ней комплекты материалов для подготовки к ЕГЭ и поддерживать их в актуальном качестве, отслеживая изменения в экзаменах по предметам. Ряд преподавателей намерены также отказаться от учебников, поддерживая весь необходимый контент в рамках образовательной платформы, что позволяет в частности комбинировать материал из разных образовательных программ, пособий, подключать необходимый видео-контент и совокупность практических работ. Кроме того, это позволит реализовать несколько уровней освоения предмета, что расширит возможности индивидуальных образовательных траекторий для учеников средней школы и старших классов.
Все остальные тенденции, методы и компетенции, как мне кажется, требуют длительного обсуждения, отхода от фронтальных обобщений, осознания, что люди – разные, сферы их деятельности – разные, модели и сами компетенции – тоже должны быть разные, и приход образования к одной модели компетенций ничем не лучше ситуации фронтального обучения всех учеников одним и тем же предметам на одном и том же уровне, что неоднократно осуждается автором курса.
[1] Источник: https://ioe.hse.ru/data/2019/08/16/1483281940/%D0%A1%D0%90%D0%9E%20(3)24%20%D1%8D%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9.pdf
[2] Источник: https://www.forbes.ru/obshchestvo-photogallery/432783-luchshie-rossiyskie-vuzy-2021-reyting-forbes
[3] Скажем, в 2017 году доля частного образования была 19,2%, к 2019 году несколько подросла, но пандемийную эпоху переживут не все, что очевидно — https://www.csr.ru/ru/news/chastnoe-obrazovanie-v-rossii/
[4] Скажем, в Москве на педагогическое направление рискует не пройти абитуриент, получивший за 3 экзамена 277 баллов. Разница в диапазоне от «чудовищно» до «невозможно».
[5] Т.Уокер «Финская система обучения», Альпина Паблишер, 2018
